Пусть ему будет стыдно - Страница 38

Переведя глаза к двери, я вижу изможденного и измученного Далласа с двумя стаканчиками кофе.

Кеннеди и Пейдж забирают у него стаканчики.

— Мы оставим вас одних. Я позову медсестру, чтобы она вколола тебе обезболивающее, — говорит Пейдж, прежде чем покинуть палату.

Даллас засовывает руки в карманы и смотрит на меня. Я вспоминаю, как сказала ему, что люблю, после того, как меня подстрелили. Он что испугался? Я сама не могу поверить, что такое могла сказать. Я смутно вспоминаю, что вроде бы он тоже мне говорил, что любит меня, но сейчас мне кажется, что это были мои галлюцинации или нет.

— Как ты себя чувствуешь? — спрашивает он, приближаясь к кровати.

— Словно меня застрелили, — отвечаю я.

Он усмехается, пододвигая пустой стул поближе к кровати. Я наблюдаю, как он упирается руками в кровать. Мне хочется, чтобы он дотронулся до меня. Меня смущает, что вчера мы признавались в любви друг другу, а потом случился полный хаос, но мне холодно в этой яркой палате одной. Он так близко сидит ко мне, и так далеко.

— Ты помнишь, что случилось? — спрашивает он после нескольких минут молчания.

Я пожимаю плечами, но это движение причиняет мне боль. Я стараюсь не показывать, что мне больно, но это бесполезно. Даллас тут же протягивает руку и убирает волосы у меня со лба. Чувствуя его теплое прикосновение к моей коже, боль уходит.

— Я помню все какими-то отрывками. Немного рассказали Пейдж и Кеннеди, — отвечаю я, прижимаясь к его ладони и вздыхая.

— Ты прочитала отчет судмед экспертов в полицейском участке и сразу же сложила два плюс два — следы частиц тахебо на одежде Ричарда. Я бы никогда не додумался, — признается он. — Мелинда, травник Стефани, боялась, что Ричард всем расскажет о них, поэтому убила его.

— А разве у Ричарда и Майлса не было отношений? Это оказалось не правдой? — спрашиваю я.

— Всего лишь слухами. Предполагается, что Стефани ничего не знала о плане Мелинды, но в этом еще стоит разобраться следствию.

Я киваю, тяжелая тишина зависает в комнате.

Даллас откашливается, прикусив губу, видно нервничая.

— Знаю, что вчера уже говорил об этом, но хочу, чтобы ты точно уснила. Я очень сожалею о том, что ты услышала в полицейском участке. Клянусь, ложь все до единого слова. Ты лучше справилась с этой чертовой задачей, чем я. У тебя имеется интуиция, которой научить нельзя. Единственная причина, из-за которой ты не должна работать одна, поскольку одна только мысль убивает меня напрочь, чтобы не повторилось такое с тобой никогда, — признается Даллас. — Когда ты разгромила меня в пух и прах в доме Стефани, а потом повалила на пол, ты просто ох*ительно восхитительная.

Я вспоминаю, как пристально смотрела на пистолет, направленный Мелиндой в сторону Далласа, и даже не осмысливала, что делала.

— Я поняла, что она сейчас выстрелит в тебя. И единственное, о чем подумала, что нужно тебя спасти, — говорю я ему.

— Господи, когда ты сказала, что у меня кровь на плече, а я опустил глаза и увидел пулевое отверстие у тебя в плече, я не мог дышать.

Он убирает руку с моего лица и проводит по своим волосам. Его короткие волосы торчат и находятся в таком беспорядке, видно, он неоднократно тормошил их за последнее время.

— Ты закрыла глаза и единственное, что мне оставалось делать — прикрыть рукой пулевое ранение, чтобы как-то остановиться кровь… я чувствовал себя полностью беспомощным. Пообещай мне, что ты больше никогда не бросишься под пули. Мое сердце это просто не выдержит.

Говоря о его сердце…

— Ты правда сказал, что любишь меня, или нет? — шепотом спрашиваю я.

Он улыбается, схватив меня за свободную руку, и подносит к губам, закрывает глаза и медленно целуя.

Прижимает мою руку к своей щеке и открывает глаза, улыбаясь.

— Ты даже не представляешь, как я тебя люблю.

Я улыбаюсь ему в ответ и инстинктивно понимаю, что он говорит правду. Он говорит мне чистую правду — и о разговоре с Тедом, и о своем отношении ко мне.

— А ты на полном серьезе говорила, что любишь меня, или это было связано с потерей крови?

Сомнение в его голосе меня удивляет. Даллас всегда казался таким сильным, уверенным в собственной правоте, но увидев его сейчас уязвимым, заставляет мое сердце трепыхаться.

— Не волнуйся, потеря крови придала мне мужество, чтобы сказать эти слова вслух, — говорю я ему с улыбкой.

Он встает со стула и наклоняется, прижимаясь губами к моим.

— Ты сделала это, детка. Ты раскрыла убийство, — довольно говорит он, отстраняясь.

Я раскрыла дело, не так ли? И меня это так радует, первый раз в жизни я приняла правильное решение. Я рискнула, и это окупилось сполна. Конечно, я получила пулю, но нашла убийцу Ричарда и влюбилась.

— Ой, твоя мать ранее приходила сюда. Она еще раз извинилась, что вела себя на ужине, как последняя сука. Что с ней происходит? Она кажется мне совершенно другим человеком. Меня это немного пугает, — говорит Даллас.

Медсестра заходит в палату и втыкает иглу капельницу мне в вену, говоря, что боль поутихнет, и если мне что-нибудь понадобиться, я тут же могу обратиться к ней.

— Моя мать переживает определенный период, — отвечаю я ему с улыбкой, когда медсестра выходит из комнаты, вспоминая почему-то слова матери, когда она выражалась о моих волосах.

— Мне кажется, что у нее этот период будет затяжным. Она поинтересовалась, имеются ли у меня такие же милые друзья, как я, — со смехом говорит Даллас, покачивая головой.

Я чувствую, как лекарство начинает действовать, вызывая приятное чувство заторможенности, голова тяжелеет, глаза начинают слипаться.